Читаем без скачивания С улыбкой по жизни. Рассказы, стихи, поэмы - Равиль Тугушев

Заходит студент в студенческую столовую, все студенты сидят по четыре человека, профессор сидит один. К нему подходит студент с подносом и спрашивает:

– Товарищ профессор, можно я подсяду к вашему столу?

– Гусь свинье не товарищ, – ответил профессор.

– Понимаете, я такой, гусь что рядом с любой свиньей сяду.

Профессор думает: придешь ты ко мне на зачет, припомню. Настает время зачета. Приходит студент сдавать, профессор его по всем вопросам гоняет, но у студента на все есть ответ. Напоследок профессор говорит:

– Задам я вам вопрос на сообразительность, ответите – поставлю «пять», не ответите – пеняйте на себя. Идете вы по дороге, лежат два мешка: один с умом, другой с золотом. Какой вы возьмете?

– Конечно, с золотом, – отвечает студент.

– Так надо же с умом.

– А это кому чего не хватает.

Профессор берет зачетку и пишет в ней: «Осел». Отдает ее студенту. Студент выходит и через минуту залетает в аудиторию со словами:

– Товарищ профессор, ну что же вы подпись поставили, а оценку нет?

Только я было закончил рассказывать анекдот, как дверь открывается и из нее выходит наша сокурсница:

– Контрольную вовремя не сдала, представляете, преподаватель мне подпись поставил, а оценку нет.

У меня как-то машинально сорвалось:

– Посмотри внимательно, там случаем не написано «Осел»?

Хохот стоял на весь корпус.

Скучно

Скучно. В окне троллейбуса медленно проплывает деловая часть Желтогорска. Люди снуют туда-сюда, как в муравейнике. Раис стоял на задней площадке и с безучастным видом созерцал все происходящее. Второй день, как он вернулся после двух лет службы. Троллейбус, преодолевая пробки, вез его в сторону вокзала. Подъезжая к очередной остановке, в толпе ожидающих очередное транспортное средство он увидел ее. «Черт побери, это же Татьяна!» – подумал Раис. И в один миг в его памяти пронеслись те мгновения счастья, которые он и его друзья испытывали неоднократно от общения с данным экземпляром женского слабого пола. Не раздумывая, расталкивая сонных от жары пассажиров, едва дождавшись открытия дверей, Раис выпрыгнул из троллейбуса и, восклицая: «О! А! Ха-ха-ха!» – звонко хлопнул Татьяну по мясистой части ее бедра.

– Татьяна! Как я по тебе скучал, – восторженно сказал Раис.

– Здравствуй, – потупив взор, ответила Татьяна.

– Ну, когда выйдем на поляну? Трава уже поднялась. Ха-ха-ха, – восклицал Раис, сжимая в ладони правую ягодицу Татьяны.

– Да я как бы замужем, – убирая руку Раиса, отвечала Татьяна.

– Ха-ха-ха. Муж объелся груш, ха-ха-ха. Не стенка! Подвинется! – припомнив еще пару изречений народной мудрости, Раис расплылся в улыбке до ушей.

– Познакомься, мой муж Василий. Василий, а это мой одноклассник Раис.

Увидев набыченные красные глаза мужа, готового поддеть на рога всех, кто был с Татьяной до и после него, Раис почувствовал себя пикадором без пики и плаща. Не долго думая, он одним прыжком вскочил в отъезжающий троллейбус, в прыжке успев сказать Татьяне:

– Ну, как знаешь. Пока…

Троллейбус медленно уносил его от остановки, где разыгрывалась семейная драма. В окне троллейбуса медленно проплывала деловая часть Желтогорска….

В жизни Татьяне не повезло, через полгода муж сел в тюрьму за убийство на почве ревности.

Записки адвоката

Самокритика – это весьма похвально.

Утро не задалось с самого начала. И встал не с той ноги, и погода была прескверная, да и день не предвещал ничего хорошего, так как впереди меня ждал суд, где я представлял интересы моих клиентов, которые, не задумываясь о последствиях, умудрились заключить договор, по которому они, будучи кредиторами, еще должны и уплатить ответчику деньги. Одним словом, дело было проигрышное. Впрочем, вина в этом не моя, я подключился к делу на том этапе, когда оно попало в суд, но не речь не об этом.

Заскочив быстро в офис, взял папку с документами и отправился в суд. Поток машин двигался очень медленно, видимо, плохая погода весьма сильно способствовала возникновению пробок на дорогах в этот день. Настроение было явно немузыкальное, и чтобы как-то скоротать время и немного поднять настроение, решил послушать рассказы Антона Павловича Чехова, вставил диск в аудиосистему и… услышал рассказ «Первый дебют» о злоключениях помощника присяжного поверенного Пятеркина, его страданиях по поводу проигранного дела и о том, как ему после суда пришлось ночевать вместе с прокурором и гражданским истцом, старым матерым адвокатом, в одной сторожке. Тут же на ум пришла мысль: «Ну надо же, на злобу дня», тут же вспомнилось свое первое участие в судебном процессе. Тем временем, слушая рассказ, я добрался до суда и, припарковав машину, отправился на заседание. Показав на входе удостоверение приставу, прошел в коридор. В коридоре перед залом судебного заседания сидел мой оппонент, некто господин Карасев, принеприятнейший тип, большой любитель затянуть процесс, ввести суд в заблуждение, а подчас и не гнушающийся фиктивными доказательствами. Внешний вид у него соответствовал его натуре: среднего роста с поросячьими глазами, постоянно играющий в своем телефоне либо ковыряющий в носу.

Суд прошел быстро, не в пример моим доверителям, наши оппоненты подготовились намного лучше, в ответ на их доводы, к сожалению, мне было просто нечего представить, а все мои возражения о том, что эта сделка была притворной и на деле своими нечистоплотными действиями ответчики вводят суд в заблуждение, суд во внимание не принял, в итоге дело я проиграл. Настроение стало еще хуже, из суда я выходил, весь кипя от гнева, а тут еще господин Карасев, нагло улыбаясь, стал показывать анекдот на своем телефоне:

– Посмотрите, Роман Борисович, какой анекдот я нашел. Вот иногда так и хочется сказать на суде, мол, козлы совсем обнаглели. А судья бы согласился, да, козлы, да, совсем обнаглели, вместо этого приходится сочинять правовую позицию и излагать ее потом в суде.

Возможно, при других обстоятельствах я бы и посмеялся над этим плоским юмором, но в данной ситуации мне хотелось поступить с нагло улыбающимся господином Карасевым явно нехорошо, однако воспитание и хорошие манеры не позволили мне дать ему в морду лица. Вместо этого, прощаясь с этим господином, я процедил сквозь зубы:

– Ну что тут сказать, господин Карасев, самокритика – это весьма похвально.

Скинхед

С утра с отличным настроением я отправился на работу. Поднялся на второй этаж, захожу через приемную в кабинет.

– Равиль Идрисович! – окликнула меня секретарь. – К вам Рустам заходил, там у него какие-то проблемы. Говорит, что по дороге его чуть не ссадили с поезда, составили протокол за драку. Сказал, что зайдет попозже.

– Хорошо, как только придет, пусть сразу зайдет ко мне, – ответил я и направился к столу разбирать незаконченные с вечера дела. Только я было открыл ноут, как дверь распахнулась. На пороге стоял Рустам с темно-фиолетовым фингалом, сверкающим под правым глазом. При виде этого зрелища сразу же почему-то пришли на ум мысли о недостающем звене эволюции, которое так упорно искал Дарвин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

– Мосье, – начал Ипполит Матвеевич, запинаясь, – мосье, гм, гм… же не, что ли, же не манж па… шесть, как оно: ен, де, труа, катр, сенк… сис… сис… жур. Значит, же не манж па сис жур. «12 стульев», Ильф и Петров.